Речь министра иностранных дел Великобритании к столетию Локарнских соглашений
В ознаменование столетия подписания Локарнских договоров в Лондоне министр иностранных дел выступила с речью об уроках столетней давности и новых угрозах, с которыми мы сталкиваемся сегодня.
Большое спасибо, Ваши Превосходительства, дамы и господа. Позвольте приветствовать вас в здании Министерства иностранных дел, где мы отмечаем столетие подписания договора, давшего этим великолепным залам их название.
Je suis désolé, что — в отличие от моего предшественника Остина Чемберлена — я не могу провести сегодняшнее мероприятие на свободном французском.
Но благодарю Доминика за это вступительное слово и Швейцарскую миссию в Лондоне за совместную организацию сегодняшнего события.
И позвольте также поприветствовать мэра Локарно, который сегодня представляет «Город мира», где сто лет назад велись переговоры по этим договорам.
Рада сообщить, что с нами также представители других стран, подписавших договоры в этом зале в 1925 году, а также наши друзья из других государств, разделяющие общий интерес к поиску мира на нашем континенте и разрешению конфликтов по всему миру сегодня.
Итак, сегодня днем я хочу почтить память подписания Локарнских договоров и поразмышлять о том, чему «дух Локарно» может научить нас в ответ на быстро меняющиеся вызовы безопасности, с которыми сталкивается наш мир сегодня.
Оглядываясь на освещение подписания договора в 1925 году, я былa пораженa тем, насколько современно звучали некоторые дискуссии. Там даже случился скандал, который сегодня назвали бы пиар-историей. Похоже, эксклюзивные права на съемку церемонии были проданы компании Gaumont, и британские СМИ были в ярости. А еще хуже — в попытке защитить эту эксклюзивную сделку чрезмерно рьяные чиновники Министерства иностранных дел призвали полицию удалить пресс-фотографов из внутреннего двора под нами.
В результате в течение трех недель после церемонии в парламенте прошли четыре отдельные дискуссии по поводу скандала сo съемкой — и лишь один по поводу военных последствий Локарнского пакта.
Однако, несмотря на весь этот шум, все современные свидетельства церемонии показывают: участники ощущали исключительную важность своей задачи и долг перед народами Европы добиться её выполнения.
Каждый делегат говорил о деле международного единства. Семь лет спустя после окончания Первой мировой войны память о миллионах погибших и долг мира перед ними тяжело лежал на плечах всех участников.
Миллионы людей, таких как лейтенант Эрик Хенн, который летом 1914 года занял второе место на вступительных экзаменах для работы здесь, в Министерстве иностранных дел. Но вместо того, чтобы начать новую должность в этом здании, он добровольно пошел в армию. В 1915 году отправился во Францию и был убит всего через месяц.
Весь этот потенциал, отнятый слишком рано. А для его матери и отца — потеря единственного ребенка. В 1925 году миллионы родителей были в той же ситуации, все еще скорбя по погибшим сыновьям и дочерям. Это объясняет, почему мужчины и женщины, стоявшие в этом великолепном зале сто лет назад, открыто плакали, когда министр иностранных дел Франции Аристид Бриан процитировал письмо, полученное им после Локарнской конференции.
В нем говорилось: «Позвольте матери семейства поздравить вас. Наконец-то я смогу смотреть на своих детей без тревоги и любить их с чувством безопасности».
Король Георг V записал в своем дневнике той ночью: «Молюсь, чтобы это означало мир на многие годы. Почему бы не навсегда?»
Конечно, этого не произошло.
Мы могли бы часами обсуждать, насколько недостатки договоров привели к их краху — слабость гарантий польского и чешского суверенитета, ограниченные институциональные основы или отсутствие устойчивости внутри стран-участниц.
Но как бы ни оспаривалась буква Локарнских договоров, мы не должны забывать, что дух общего стремления в 1925 году был столь поразительным и что он имеет значение до сих пор. И мы не должны забывать, насколько смелым и радикальным это казалось в то время.
Как говорилось в речи при вручении Нобелевской премии мира в следующем году, и я цитирую: «Чтобы полностью оценить то, чего достигли эти государственные деятели, мы не должны упускать из виду яростное националистическое сопротивление в их собственных странах, которое нескольким из них пришлось преодолеть, чтобы провести программу мира».
Группа политических лидеров, решивших стремиться к миру и единству, и признающих, что партнерство с зарубежными странами делает их сильнее и безопаснее дома.
И именно этот дух имеет такое же значение сегодня, в эпоху огромной глобальной нестабильности, в мире, где мы сталкиваемся с все более сложными гибридными угрозами безопасности.
Самая острая из которых для нас сейчас — война России против Украины.
Прошло почти четыре года с тех пор, как Владимир Путин начал свое незаконное вторжение в Украину.
Неспровоцированное.
Неоправданное.
И непростительное.
С тех пор Украина подвергается ежедневным ударам дронов и ракет, нацеленным на гражданское население.
В то время как Россия развязала ужасающую кампанию по похищению украинских детей и их «перевоспитанию» с целью навязать пророссийские взгляды.
Но каждый раз Россия недооценивала Украину и её друзей.
Никто не хочет, чтобы эта война и страдания, разрушения, которые она принесла, продолжались.
Тем более сама Украина.
Вот почему попытки США и президента Трампа добиться прекращения огня и устойчивого окончания этой войны столь важны.
Именно поэтому вчера, буквально через дорогу, на Даунинг-стрит, 10, премьер-министр принимал президента Зеленского вместе с коллегами из «Е3», чтобы обсудить перспективы мира.
А вчера я встречалась с госсекретарём Рубио и другими в Вашингтоне, чтобы обсудить переговоры и путь к соглашению.
Соглашению, которое должно быть справедливым.
Которое должно быть прочным.
И которое должно сдерживать Россию.
А не просто дать ей платформу для нового нападения.
И оно должно быть приемлемым для Украины.
Но пока два президента стремятся к миру, российский президент продолжает эскалировать войну с помощью дронов и бомб.
Агрессия России и её угрозы безопасности выходят далеко за пределы Украины. Мы видели акты саботажа в европейских городах. Безрассудные нарушения воздушного пространства НАТО. Бесконечные кибератаки. Полномасштабную кампанию. Чтобы испытать нас. Спровоцировать нас. И дестабилизировать нас.
И именно поэтому Великобритания так последовательно поддерживает Украину в её усилиях противостоять российской агрессии.
Потому что это правильно.
И морально, и стратегически.
Для Украины, да, но также потому, что на кону стоит и наша безопасность.
Но пока продолжаются переговоры о прекращении огня для Украины, я хочу немного отступить и поразмышлять о том, как нынешние вызовы безопасности, с которыми сталкиваемся мы и наши партнёры, соотносятся с принципами, заложенными в Локарнском договоре сто лет назад.
И я хочу предложить два размышления — во-первых, о трансформации характера угроз безопасности по сравнению с прошлым веком и о том, как это требует нашей реакции.
А во-вторых, о меняющихся партнёрствах и обновлённом многостороннем подходе, который нам нужен, чтобы противостоять всему спектру общих угроз.
Итак, сначала об угрозах.
Вооружённый конфликт, конечно, остаётся главной угрозой, когда мы думаем об Украине. Другие традиционные угрозы никуда не исчезли — от пограничных споров до терроризма и распространения ядерного оружия.
Но появились новые и гибридные угрозы нашей коллективной безопасности, которые были бы немыслимы сто лет назад.
От вмешательства в подводные коммуникационные кабели до использования биотехнологий и ИИ как новых видов оружия — эти угрозы принимают самые разные формы и исходят из самых разных источников.
Некоторые из этих угроз очевидны — шпионские суда в наших водах или акты насилия, терроризма и саботажа в наших городах.
Некоторые не всегда признавались угрозами, особенно в вопросах экономической безопасности, например чрезмерная зависимость европейских стран от импорта энергии из России или от Китая — в отношении критически важных минералов, которые нам нужны.
И по всей Европе мы наблюдаем рост гибридных угроз — от физических до киберугроз.
Они направлены на то, чтобы ослабить нашу критическую национальную инфраструктуру, подорвать наши интересы или дестабилизировать наши демократии — всё ради выгоды недружественных государств.
Некоторые из этих угроз отзываются эхом столетней давности. За два года до Локарно, в 1923 году, Советский Союз ввёл термин «дезинформация» и создал первый отдел для её распространения.
Но термин «дезинформация» даже не отражает промышленный масштаб подхода некоторых недружественных субъектов сегодня.
Сто лет назад государственные агенты дестабилизации могли полагаться на искусно подделанные документы или тщательно размещённые статьи для манипуляции общественным мнением. Сегодняшние технологии дают им возможность делать это в многократном объёме.
А в 2024 году, по данным исследований, автоматизированный онлайн-трафик впервые превысил активность людей, причём есть свидетельства, что вредоносные боты составляют более трети всех сообщений.
На выборах в Молдове два месяца назад мы видели фальшивые сайты, созданные как точные копии легитимных ресурсов, публикующие вымышленные программы политиков, которых хотели дискредитировать. По всей Африке мы видим видео, распространяемые через псевдоновостные порталы с ложными утверждениями о президенте Украины и его супруге, чтобы подорвать поддержку Украины. А по всей Европе мы видим российские агентства, ответственные за огромные вредоносные онлайн-сети, такие как «Doppelgänger», которые стремятся наводнить социальные сети поддельными документами и дипфейками на английском, немецком и французском языках, чтобы продвигать стратегические цели России.
Речь идёт не о законных дебатах по спорным вопросам. У нас есть широкие дискуссии с сильными позициями с обеих сторон по многим темам. Но здесь речь идёт о подконтрольных государству организациях, которые стремятся причинить нам вред, преследуя злонамеренные цели.
Поэтому мы должны назвать это тем, чем оно является, — российской информационной войной. И мы защищаемся.
Вот почему мы создали кибербезопасность мирового уровня, экспертные правоохранительные и разведывательные возможности.
И вот почему с октября 2024 года наше правительство ввело санкции против 31 организации и физического лица, ответственных за ведение информационной войны России.
И почему сегодня я пошла дальше, разоблачив и введя санкции против российского медиа-ресурса Rybar, чей канал в Telegram и сеть аффилированных ресурсов на 28 языках охватывают миллионы людей по всему миру. Используя классические кремлёвские методы манипуляции, включая фальшивые «расследования» и контент, созданный с помощью ИИ, чтобы формировать нарративы о глобальных событиях в пользу Кремля.
Прикидываясь независимой структурой, Rybar на самом деле частично координируется Администрацией Президента, получает финансирование от российской государственной корпорации «Ростех» и сотрудничает с членами российских спецслужб.
Мы также ввели санкции против Pravfond, который, по данным Эстонии, является прикрытием для ГРУ. Утечки свидетельствуют, что Pravfond финансирует продвижение кремлёвских нарративов среди западной аудитории, а также оплачивает юридическую защиту осуждённых российских убийц и торговцев оружием.
Наши новые меры также коснутся московского «аналитического центра» — Центра геополитической экспертизы и его основателя Александра Дугина, чьи работы напрямую влияют на расчёты Путина. А также организации, чьи руководители участвуют в Storm-1516, сети по проведению информационных операций, создающей контент для поддержки незаконной войны России против Украины.
Но дело не только в России.
Другие страны также способствуют или закрывают глаза на подобные скрытые действия или киберугрозы.
И именно поэтому сегодня, при поддержке наших международных партнёров и союзников, мы также вводим санкции против двух наиболее вопиющих китайских компаний — i-Soon и Integrity Technology Group — за их обширную и хаотичную кибердеятельность, направленную против Великобритании и её союзников.
Атаки такого рода влияют на нашу коллективную безопасность и работу общественных служб, но их организаторы действуют, не считаясь с тем, кого или что они атакуют.
И мы гарантируем, что такая безответственная деятельность не останется безнаказанной.
Наше послание тем, кто хочет причинить нам вред, ясно: мы видим вас в тени; мы знаем, что вы делаете, и мы будем защищать себя и международные партнёрства, на которые мы опираемся.
И именно эти партнёрства с нашими союзниками по всему миру позволили нам предпринять сегодняшние шаги.
Растущее сотрудничество между командами в Великобритании, Франции, Германии, Польше, Брюсселе и других странах привело к этим санкциям.
Объединение экспертизы, понимания и доказательств.
И это подводит меня ко второму размышлению о коллективном духе Локарно и о том, почему многосторонние действия важны как никогда, но почему они должны модернизироваться и адаптироваться.
Потому что, сталкиваясь с растущей глобальной нестабильностью, возникает тенденция говорить о двух противоположных подходах.
Первый — что эпоха традиционных многосторонних партнёрств или коллективных обязательств закончилась.
Что, по мере того как мы вступаем во вторую четверть XXI века, значение имеют только игры великих держав.
Или, наоборот, что в эпоху глобальных потрясений мы должны полностью вернуться к многосторонней архитектуре, созданной после Второй мировой войны, как к единственному безопасному убежищу, и не рисковать выходить за её рамки или пытаться её изменить.
Оба подхода неверны — ни как описание мира, ни как описание внешней политики Великобритании и наших национальных интересов сегодня.
Первый игнорирует уроки истории: мы сильнее, если вместе противостоим общим угрозам.
Но второй игнорирует реалии сегодняшнего дня, когда давние институты, какими бы важными они ни были, могут быть слишком ограниченными или слишком медленными в реагировании.
В современном мире нам нужно подходить к каждой задаче и каждой угрозе, находя наиболее эффективные способы сотрудничества для её решения.
Творческая дипломатия.
Дипломатический предпринимательский подход.
Новая, обновлённая и более гибкая форма многосторонности, адаптирующаяся к требованиям задачи. Опирающаяся на наши давние отношения и многосторонние институты, но также реформирующая их и создающая новые партнёрства.
Именно такой подход применяет Великобритания. Но он отражает и то, что мы видим вокруг.
Посмотрите на спектр новых и старых объединений, которые помогли создать условия для мира на Ближнем Востоке и прекращения огня в Газе.
За последние месяцы мы видели, как мир объединяется для поддержки мирного процесса в Газе под руководством США.
20-пунктный план, разработанный президентом Трампом совместно с посредниками из Катара, Турции и Египта.
Все это следовало за обязательствами всей Лиги арабских государств изолировать ХАМАС, признанием Палестины Великобританией и десятками других стран на уровне ООН, а также Декларацией, поддержанной 142 государствами.
И соглашением о прекращении огня, поддержанным более чем 25 странами в Шарм-эш-Шейхе, за которым последовала резолюция Совета Безопасности ООН для поддержки реализации на местах и предоставления мандата для продвижения вперёд.
Это было лидерство США, с новыми и гибкими партнёрствами ради мира, объединяющимися по всему миру, но подкреплёнными многосторонним институциональным соглашением. Это не та многосторонность, какой мы её знали всегда, но она необходима в современном мире и должна сопровождаться дальнейшей работой по реформированию и адаптации.
Но взгляните на другие примеры. Сотрудничество «Е3» по ядерной угрозе со стороны Ирана или важная работа, которая сейчас ведётся при нашей поддержке в формате «Квад» и в ООН для обеспечения гуманитарного прекращения огня в Судане.
И новые соглашения, которые Великобритания заключила с Францией по возвращению мигрантов и с Германией по борьбе с контрабандистскими сетями, как пилотные проекты для более широкого сотрудничества в будущем.
В каждом случае мы видим новые партнёрства единомышленников, обладающих возможностью и волей для достижения быстрых прорывов, поддержанных более широкими соглашениями позже, а не ожиданием их.
И ни в какой другой сфере это не столь важно, как в нашем совместном ответе на самую актуальную угрозу национальной безопасности — ту, о которой я уже упоминала, — связанную с Россией и Украиной.
И в этом направлении мы усилили и обновили НАТО — краеугольный камень европейской безопасности. При этом действовали гибко и творчески, объединяя единомышленников как в Европе, так и за её пределами.
Работая с США над мирным процессом. Но также, благодаря лидерству, которое проявил премьер-министр, работая с Францией над созданием «Коалиции желающих». Более 30 стран присоединились — включая всех первоначальных подписантов Локарно — и не только в Европе, но и за её пределами, потому что все мы признаём угрозу, которую представляет Россия.
Слишком долго Европа слишком сильно полагалась на поддержку США для защиты от угроз евроатлантической безопасности.
И мы больше не можем этого допускать.
Европа должна взять на себя ответственность.
Потому что это в наших собственных интересах. И потому что наш континент — прежде всего наша ответственность.
И потому что трансатлантическое партнёрство будет сильнее и устойчивее, если эта нагрузка будет правильно распределена.
И поэтому в начале этого года премьер-министр принял решение увеличить расходы на оборону до 5% ВВП к 2035 году — делая при этом трудные компромиссы.
Но именно поэтому мы также углубляем сотрудничество и партнёрства в сфере безопасности по всему миру, включая, например, нашу авианосную ударную группу. Она проводит операции с партнёрами за пределами НАТО в Индо-Тихоокеанском регионе, а затем возвращается под прямое командование НАТО, что отражает неизменную центральную роль НАТО во всём, что мы делаем.
Именно так Великобритания и будет действовать — гибкие и прагматичные партнёрства ради нашей национальной безопасности, наших общих интересов и принципов, которые мы отстаиваем во всём мире.
Именно поэтому я считаю, что столетие, которое мы отмечаем сегодня, так важно. Это жизненно необходимое напоминание: когда мы обсуждаем современные угрозы, с которыми сталкиваемся — будь то информационная война, общие риски для нашей экономической безопасности, кибербезопасность, безопасность границ и многое другое — дух Локарно не является милым пережитком давно ушедших времён, а важным уроком истории.
Напоминание о том, что для нас, в Великобритании, партнёрства, которые мы строим за рубежом, делают нас сильнее и безопаснее дома.
И чтобы подчеркнуть это, позвольте процитировать слова министра иностранных дел Германии Густава Штреземана, произнесённые в этом великолепном зале сто лет назад, после того как он поставил свою подпись под договорами.
Он сказал: «Один факт стал очевиден: мы связаны друг с другом одной общей судьбой. Если мы падём, то падём вместе; если мы хотим достичь вершин, то сделаем это не через конфликт, а через совместные усилия».
И слова доктора Штреземана столь же важны и сильны сегодня, как и сто лет назад. Они напоминают нам о долге, который лежит на каждом — на каждом человеке, каждом лидере и каждой стране — работать вместе ради мира, безопасности и демократии и стоять плечом к плечу против любого, кто угрожает этой цели.
Это наша задача сегодня, так же, как и сто лет назад, и это дух Локарно, который мы должны сохранить живым.
Большое спасибо.
Updates to this page
-
Added translation
-
First published.